*Да с какого такой злобный взгляд?!*
- Госпожа декан, не ревнуете ли Вы меня случайно?...

Скажите, Пиротесс, как вы относитесь к боли? *бензопила опять стала обычной*

А разве боль может быть приятной? *убрал бензопилу в карман* Обычно она приятна только для того кто эту боль причиняет, и то не всегда. Хм, Знаете из чего была та настойка которую мы все с такииииииииииим удовольствием выпили?

Гм, нет. Я недавно спросил у вас с каким вином вы предпочитаете эльфов. Я с эльфийским. В прямом смысле эльфийским. *залился безумным смехом*

У нас пока нет эльфиек-студенток. Есть одна полуэльфийка. Но она меня почему-то боится. *расплакался* Хнык, никто не хочет меня понять. Ладно, смотрю, вы уже засыпаете. Это... Приятных кошмаров.

Я пришёл в деревню  с севера. Шел я пешком.  День клонился к вечеру, погода стояла теплая, но я шагал в накинутом на плечи черном плаще, чем и привлекал к себе внимание.

В конец улочки, к корчме, именовавшейся "Ржавый Меч". Там было пусто.
Корчмарь поднял голову от бочки с солеными огурцами и смерил меня взглядом. Я, все еще в плаще, стоял перед ним неподвижно, с гордым видом. Молчал.
- Что подать?
- Пива, - сказал я явно недружелюбно.
Корчмарь отер руки о полотняный фартук и наполнил глиняный выщербленный кувшин.
Я был еще не стар, но почти сед. Под плащом я носил потертый кожаный кафтан, зашнурованный у шеи и на плечах. Когда я снял плащ, все увидели у меня меч на поясе, за спиной. Ничего странного в этом не было, в деревне почти все ходили с оружием. Правда, за спиной носили исключительно луки и колчаны.
Я не стал садиться за стол меж немногочисленных гостей - остался у стойки, не сводя с корчмаря проницательных глаз. Отхлебнул пива.
- Я ищу ночлег.
- У меня негде, - буркнул корчмарь, обозрев грязные и пыльные сапоги незнакомца. - У ректора спросите.
- Мне бы здесь хотелось.
- Негде. - Сказал корчмарь .
- Я деньги заплачу, - сказал я тихо, словно бы неуверенно.
И тогда-то случилась эта скверная история. Верзила с изрытой оспинами рожей, с момента появления чужака не спускавший с него глаз, встал и подошел к стойке. Двое его дружков придвинулись следом.
- Нет тут места, негодяй ты этакий, бродяга, - рявкнул верзила, дыша чесноком, пивом и злобой. - Не нужно нам тут, в деревне, таких, как твоя милость. У нас приличная деревня!
Я взял со стойки свой кувшин и отодвинулся. Глянул на корчмаря, но тот избегал моего взгляда. Защищать меня корчмарь не собирался. Кто, в конце концов, этих ведьмаков любит?
- Каждый ведьмак - разбойник, - протянул верзила. - Слышишь, ты, выродок!
- Да не слышит он. У него уши навозом залеплены, - подхватил приятель рябого, а третий захохотал.
- Плати и выметайся! - рявкнул рябой.
Лишь теперь я глянул на него:
- Сначала я допью.
- Мы тебе поможем! - Верзила выбил у меня кувшин из рук, схватил меня за ремень, пересекавший грудь. Дружок конопатого размахнулся.Моё быстрое движение  - и рябой потерял равновесие. Блеснув в свете каганцев, меч со свистом рассек воздух. Свалка. Вопль. Кто-то из зевак выскочил за дверь. С треском опрокинулся табурет, разлетелись по полу глиняные кувшины. Корчмарь - губы у него дрожали - уставился на рассеченное, жуткое лицо верзилы, а тот, вцепившись в стойку, оседал, скрывался за ней, как будто тонул. Его дружки валялись на полу. Один не шевелился, другой корчился в темной, быстро расползавшейся луже. Зазвенел истерический крик женщины - даже уши заложило. Дрожавшего корчмаря вдруг стало рвать.
Я отпрянул к стене. Пригнувшись, напрягшийся, чуткий. Меч я схватил обеими руками, поводил лезвием. Все замерли. Ужас ледяной грязью залепил лица, сковал суставы, залил глотки.
Трое стражников ввалились в корчму, грохоча сапогами, перекликаясь. Увидев трупы, они побросали перевитые ремнями палки и схватились за мечи. Рив прижался к стене, левой рукой вытянул стилет из-за голенища.
- Брось оружие! - дрожащим голосом сказал один из стражников. - Брось оружие, бандит! Пойдешь с нами!
Другой пинком отшвырнул стол, не позволявший подойти ко мне сбоку.
- Патлач, беги за нашими! - крикнул он третьему, державшемуся ближе к дверям.
- Не нужно, -и опустил меч. - Я сам пойду.
- Пойдешь, сучье вымя, да только на веревке! - крикнул тот дрожащим голосом. - Бросай меч, а то башку развалю!
Я выпрямился. Перебросил меч под мышку, воздел правую руку в сторону стражников и вмиг начертил в воздухе замысловатый знак. Сверкнули бляшки-заклепки, которыми до самых локтей были густо усажены рукава моего кожаного кафтана.
Стражники моментально отпрянули, закрыв лица ладонями. Кто-то из оставшихся зевак выскользнул за дверь. Вновь дико, пронзительно завопила женщина.
- Я сам пойду, - звучным металлическим голосом повторил я. - А вы, трое, пойдете впереди. Проведете к ректору. Я не знаю дороги.
- Хорошо, господин, - пробормотал стражник, понурив голову, робко оглядываясь, поплелся к выходу. Остальные выскочили следом. Я двинулся за ними, на ходу пряча меч в ножны, а стилет за голенище. Люди за столами, когда он проходил мимо, закрывали лица полами кафтанов.

Валерад, задумчиво почесал подбородок. Он не был ни суеверен, ни пуглив, но остаться один на один с седоволосым ему никак не улыбалось. Но наконец он решился.
- Идите, - махнул он стражникам. - А ты садись. Нет не тут. Вон там, подальше, если ты не против.
Я уселся. Ни меча, ни плаща при нем уже не было.
- Слушаю тебя, - сказал Велерад, поигрывая лежащей перед ним тяжелой булавой. - Я - Валерад. Так что ты мне скажешь, злодей мой любезный, прежде чем прогуляться до подвала? Трое убитых, попытка навести чары - неплохо, совсем неплохо... За такие вещи у нас   сразу отчисляют. Но я человек справедливый,не раскажу ректору, я тебя сначала выслушаю. Давай.
Я расстегнул кафтан и достал свиток белого пергамента.
- Вот это вы прибиваете на больших дорогах, по корчмам, - сказал он. - Все правда, что здесь написано?
- А... - буркнул Велерад, приглядываясь к покрывавшим свиток рунам. - Вот оно в чем дело... А я сразу и не сообразил. Как же, все правда, наиправдивейшая правда. Там стоит подпись - Фолтест,  Понтара и Магакама. А значит все правда. Но воззвание воззванием, а закон законом. Здесь, в деревне, на страже закона и порядка стою я! И не позволю убивать горожан! Ты меня понял?
Я кивнул. Велерад гневно засопел.
- Знак ведьмака есть?
Я вновь полез за пазуху и вытащил круглый медальон на серебряной цепочке. Там была изображена волчья голова с ощеренными клыками.
- Как зовут? Я не из любопытства спрашиваю - так будет легче беседовать.
- Меня зовут Геральт.
- Поверим, что Геральт.
- Так... А знаешь, Геральт... Вот это, - Велерад указал на пергамент, - выкинь-ка из головы. Очень уж серьезное дело. Многие пытались. Это тебе, братец, не пару висельников изрубить.
- Знаю. Но это мое ремесло. Тут написано, что награда - три тысячи золотых монет.
- Верно, - Велерад облизнул губы. - А еще люди болтают, что милостивый Валеранд, хоть этого и не написал, но отдаст девчёнку в жены...
- Принцесса меня не интересует, - спокойно сказал Геральт. Он сидел неподвижно, сложив руки на коленях. - Здесь написано про три тысячи.
- Ну что за времена, - вздохнул Валеранд. - Что за паршивые времена! Кто бы лет двадцать назад, даже по пьяной лавочке, мог подумать, что повстанут такие ремесла? Ведьмаки! Бродячие истребители василисков! Странствующие изничтожители драконов и утопленников! Геральт, ремесленникам твоего цеха пить пиво позволено?
- Вполне.
Велерад хлопнул в ладоши:
- Эй, пива нам! А ты, Геральт, садись-ка поближе.
Пиво было пенное и холодное.
- Паршивые времена настали, - разглагольствовал Велерад, попивая из кружки. - Столько всякой погани расплодилось... В Гнилом болоте.                                                                                                                                   - Он толкнул по столу свиток пергамента. - Неудивительно, что на ваши услуги такой спрос.
Геральт поднял голову:
- Перед вами королевское воззвание,Валерад. Вы должны знать подробности.
Велерад откинулся в кресле, переплел пальцы на животе:
- Подробности, говоришь? Знаю, как же. Не из первых рук, но от людей надежных.
- Вот это мне и интересно. Подробности.
- Значит, все же собираешься? Ну, как знаешь.
-Слушай, что тогда началось.В соседней провинции Живёт барон Фолтест с женой по именни Адда вроде, ну так вот потом Адда была беременна и родила, в назначенный природный срок ,но Адда скончалась во время род и девчёнка тоже ,незнаю где схранили мать но дочь схранили  гнилом болоте в склепе.
   Семь лет после погребения прошли спокойно. Но вот однажды, в полнолуние - в заброшенной деревне,в гнилом болоте верещание, вопли, беготня! Ну, да ты сам знаешь, читал воззвание. За эти годы девочка подрасла в гробу, а особенно подросли у него зубки. Упырица, одним словом. Жаль, что ты не видел ее жертв. Вблизи, как я видел. Тогда обошел бы ты деревню десятой дорогой.
Я  промолчал.
- И вот собрал я ораву чародеев. Цапались они друг с другом отчаянно, едва не подрались этими своими посохами - интересно, зачем они их носят, собак, что ли, отгонять, когда на них спустят песиков? Часто ведь спускают, сдается мне... Прости, Геральт, если у тебя другое мнение о чародеях. Наверняка другое как у ведьмака. Но для меня они - дурни и дармоеды. Вот вас, ведьмаков, люди больше уважают. Вы по крайней мере - как бы это выразиться? - более практичные.
Я усмехнулся, но ничего не сказал.
- Ну, к делу, - Валерад долил пива себе и риву. - Некоторые советы чародеев казались, право слово, дельными. Один предлагал спалить склеп вместе с саркофагом и упырицей, другой - угостить ее мечом по голове, остальные стояли за то, чтобы вбить осиновый кол, днем, когда дьяволица отсыпается в своем гробу после ночных утех. Увы, нашелся один болван в островерхом колпаке на лысой башке, горбатый такой отшельник... И заявил: мол, все дело в злых чарах, стоит их рассеять, и упырица вновь станет  девочкой, прекрасной, как кукла. Нужно только просидеть в гробнице всю ночь, до петушиного крика. И этот недоумок - ты только представь, Геральт! - в самом деле отправился ввечеру во дворец. Легко догадаться, что осталось от него немного один колпак да посох. Но ко мне эта мысль прицепилась, как репей к собачьему хвосту.Думать забыл про убийство упырицы. Со всей страны стал созывать в сюда шарлатанов, чтобы превратили эту тварь в принцессу. Ну и шайка собралась! Какие-то тронутые бабы, какие-то колченогие, толстяки, вшивцы - оторопь брала. Ну и пошли бормотать заклинания. Понятно некоторых Фолтест и придворные разоблачили быстро, парочку даже вздернули на воротах - но меньше, чем следовало бы, ох, меньше! Я бы их всех вздернул. Остается уточнить, что упырица время от времени кого-нибудь да загрызала, внимания не обращая на жуликов и их заклинания.
Велерад прервался, хлебнул пива. Я молчал.
- И вот так мы живем, Геральт, последние шесть лет... За это время были у нас и другие хлопоты - но по простым житейским причинам. А упырица чувствует себя превосходно. Время от времени кого-нибудь да разорвет. Можно и привыкнуть. От всех этих героев, что пробовали снять с нее заклятье, есть по крайней мере некоторая выгода: чудище поедает их прямо перед деревней гнилого болота и по окрестностям не шатается.
- Шесть лет... - Я поднял голову. - Прошло шесть лет, и никто не добился успеха?
- Вот именно, - Велерад пытливо приглядывался ко мне. - Однако охотников все меньше. Совсем недавно пришел один и попросил награду вперед. Мы его засунули в мешок и утопили в озере.
- Жуликов хватает.
- Хватает. Даже чересчур, - кивнул Велерад, не спуская глаз с меня.
- Пойду. сказал я .
- Ну, дело твое. Мое дело - предостеречь. Если уж мы заговорили о награде, напомню о другой ее половине - девчёнку в жены. Не знаю, кто эту байку выдумал. Если упырица выглядит так, как о ней рассказывают, то шуточка весьма мрачная. И все равно, хватало дураков, которые галопом припустили в склеп, едва услышали, что подвернулся случай стать зятем богатого барона Фолтеста. Взять хотя бы тех двух портняжек-подмастерьев. Почему эти портные такие дураки, а, Геральт?
- Не знаю. А ведьмаки пробовали, Велерад?
- Ну как же, было несколько. Но едва услышали, что с упырицы нужно чары снять, а не убить, пожали плечиком и отправились восвояси. После чего, Геральт, мое уважение к ведьмакам значительно возросло. Ну а потом приехал еще один, моложе тебя, имени не помню, если он его вообще называл. Вот тот попробовал снять чары.
- Ну и?
- Зубастая принцесса разбросала его клочки по всей округе. На выстрел из лука.
- И все?
- Был еще один...
Велерад замолчал, но я не расспрашивал.
- Да, - повторил наконец Велерад. - Был еще один. Сначала, когда Фолтест пригрозил ему виселицей, посмей он убить или покалечить упырицу, парень только рассмеялся и стал сбирать вещички. Ну а потом... - Велерад почти шептал, перегнувшись через стол. - Потом все же согласился. Видишь ли, Геральт, в Стужне есть здравомыслящие люди, некоторые на очень высоких постах, и вся эта история им безмерно надоела. По слухам, они посоветовали ведьмаку не увлекаться заклинаниями, попросту прикончить упырицу, а королю сказать, что дочка его сама упала с лестницы и свернула шею. Несчастный случай на работе. Король, мол, в этом случае ограничится тем, что не заплатит ни гроша. Плут ведьмак смекнул, что к чему, и заявил им, что бесплатно они могут сами отправляться на упырицу. Что им было делать... Поторговались, скинулись... Вот только ничего из этого не вышло.
Я поднял брови.
- Ничего, - повторил Велерад. - Ведьмак не хотел идти в склеп сразу, первой же ночью. Кружил по околице, присматривался, собирался с духом. И, как болтают, увидел упырицу. Увидел за работой - она не вылазит из гроба затем только, чтобы размять ноги. И той самой ночью потихонечку убрался, не прощаясь ни с кем.
Я покривил губы - это должно было обозначать усмешку:
- Ведьмакы не берут плату вперед. Значит, эти деньги до сих пор лежат у твоих благоразумных людей?
- Наверняка, - кивнул Велерад.
- А что говорит молва - сколько там денег?
Велерад оскалился:
- Одни говорят - восемьсот...
Я покачал головой.
- Другие говорят о тысяче...
- Немного, особенно если вспомнить, что молва всегда преувеличивает, - сказал я. - В конце концов, барон дает три тысячи.
- Ну да, и дочку в жены... - Буркнул Велерад. - О чем ты говоришь? Я же знаю что трех тысяч тебе не получить.
- Ты уверен?
Велерад стукнул ладонью по столу:
- Геральт, я начну хуже думать о ведьмаках! Эта история тянется шесть с лишним лет! Шесть! Упырица пожирала человек пятьдесят в год - теперь, правда, чуть меньше, потому что меньше стало охотников шататься ночью по склепу. Братец, я верю в чары, видывал на своем веку не одно чародейство, я верю в способности магов и ведьмаков. Но то, что упырицу можно превратить, сняв чары, в девочку - вздор! Это выдумал тот горбатый дурак, свихнувшийся в своем отшельничестве! В эту сказку не верит никто, кроме Фолтеста! Адда родила упырицу, потому что спала с родным братом, - вот истина, и никакие чары тут не помогут. Упырица жрет людей, как обычная упырица, и ее нужно попросту убить - мечом по голове, без возни с заклятиями. Года два назад дракон повадился пожирать овец у крестьян в каком-то захолустье под Магакамом - крестьяне пошли на него толпой, прикончили дубинами, и никто из них не подумал этим хвалиться. А мы тут, , ждем чуда, запираем двери в полнолуние.
- А не пора ли нам отправиться к барону?
- А как быть с суммой, собранной благоразумными людьми?
- Зачем спешить, Велерад? - сказал я. - Несчастный случай на работе может произойти сам по себе, независимо от моих намерений. Вот тогда-то разумные люди должны подумать, как уберечь меня от гнева барона. И приготовить те полторы тысячи золтых, о которых судачит молва.
- Молва судачит о тысяче...
- Нет, господин Велерад, - сказал я решительно. - Тот, кому предлагали тысячу, удрал, увидев упырицу, и даже не пытался попросить больше. А значит, риск стоит больше тысячи. А может, и больше полутора... Сначала я должен увидеть все сам.
Велерад почесал в затылке:
- Тысячу двести?
- Нет, Велерад. Работа нелегкая.барон дает три, и нужно тебе сказать, что снять чары иногда легче, чем убить. Если бы убить упырицу было проще, это давно сделал бы кто-нибудь из моих предшественников. Думаешь, они дали себя загрызть только потому, что опасались гнева борона?
- Ну ладно, братец, - с неохотой согласился Велерад. - Договорились. Только барону - ни слова о возможном несчастном случае. Очень тебе советую...

Отредактировано Геральт (2010-12-24 18:20:42)